Петя едет на дачу

‘Маме кричит со двора дед Кирилл:
– Вашего сына каток раздавил!
Мама спросила: – Где он теперь?
– Сейчас я его вам подсуну под дверь.
(Детские частушки)

На улице было просто замечательно. Весеннее солнце ослепляло и легкий ветерок наворачивал на уголках глаз крошечные слезинки. Довольные воробьи яростно галдели, вырывая друг у друга полузасохшую корку хлеба.
Петя шел между мамой и папой, вдыхая упоительный аромат весны, и настроение у него было такое, что хотелось бегать и прыгать, но это не позволяли делать папа и мама, которые крепко держали его за руки, мама с одной стороны, папа с другой.
Но Петя знал, что сегодня его ждет настоящее приключение.
Папа и мама сказали, что сегодня они снова поедут на дачу, первый раз после зимнего перерыва. Петины родители не ездили на дачу зимой, потому что садовые участки, где располагался их клочок земли, были вдалеке от всех крупных магистралей, никто там зимой не жил, и добраться туда можно было разве что на снегоступах.
Но снег сошел, и в городе кое-где уже пробивались первые пучки свежей чистой зелени, и Петя вместе с родителями, в приподнятом настроении готовился вернуться в маленький домик за деревянной оградой.
Петя думал о том, как он встретится с Васей с соседней улицы, как они вместе будут играть…
Размышления прервал подошедший оранжевый автобус, который приветливо распахнул перед ними переднюю дверь для посадки.
До станции они добрались без приключений, только в автобусе Пете пришлось уступить место какой-то старушке, и еще какой-то нехороший дядя наступил ему на ногу, после того, как он встал, чтобы это место старушке уступить. Нога немножко ныла и Петя начал двигать пальцами внутри ботинка, чтобы боль прошла.
Выходя из автобуса, он попытался прыгнуть с верхней ступеньки вниз, но мама ему не дала.
Выйдя на перрон, где уже толпилось много таких же, как его папа с мамой дачников, с рюкзаками, лопатами, саженцами и рассадой, Петя приметил рядом щуплого мальчика лет пяти, на вид приблизительно его сверстника. Мальчик был в некрасивых, в черно-коричневой оправе, очках, с огромными, выпуклыми линзами, с забинтованным через всю голову ухом и пластырем на правой щеке. Зрелище показалось Пете забавным, он заулыбался, и стал показывать на мальчика пальцем, одновременно дергая маму за рукав куртки. Мама наклонилась, легонько ударила Петю по руке, которой он показывал на мальчика, и стала объяснять, что так себя вести нехорошо, и показывать на мальчика пальцем совершенно некрасиво.
Однако мальчик, на которого показывал Петя, уже успел увидеть, что на него обращено внимание, и, оставив свою маму, вместе с которой он ожидал поезда, подошел к Пете и его родителям.
– Здравствуй мальчик,- сказал он.
Петя молчал. Ему совершенно не хотелось знакомиться с таким уродом. Что о нем подумает Вася? Скажет, что он сам такой же как этот…
Мама Пети снова наклонилась к Пете и зашептала:
– Петя, мальчик с тобой поздоровался, поздоровайся с ним!
– Не хочу! Он урод, – шепотом сказал Петя.
– Я вовсе не урод, – заявил подошедший мальчик, который прекрасно расслышал злой Петин шепот. – Просто я лежал в больнице, где мне делали операцию, но скоро мне будет лучше. Так мама сказала и доктор тоже.
Тут люди на перроне задвигались, потому что из-за поворота показалась электричка, и начала тормозить, подходя к станции, готовясь принять в себя всех ожидавших ее пассажиров.
И вдруг случилось то, чего никто не ожидал. Петя с криком «УРОООО-о-о-О-О-од!» вырвался из крепких рук мамы и изо всех сил толкнул забинтованного мальчика к краю платформы. Мальчик от неожиданности слабо вскрикнул, вылетел за нарисованную на платформе линию безопасности и свалился на рельсы. Его падение сопровождал визг тормозов электрички, но затормозить она не успела, весит-то она о-го-го! Последнее, что хорошо расслышали все, кто стоял рядом, был мерзкий, глухой и булькающий звук откуда-то из-под колес уже остановившейся электрички.
Петя тупо смотрел прямо перед собой.
– Не хочу знакомиться с уродами! – заорал он, – хочу играть только с Васей!
На них в немом оцепенении смотрели все. А с Васей Петя в этот день так и не встретился.